[sloooow]

Начну с радостной новости: вернулась Маааашка! ^_^
В принципе, только этого я и ждала, чтобы выложить девятую главу. Правда, ехидные Машкины комментарии по поводу практически каждого фрагмента едва не уничтожили мою самооценку, но это не суть
Большое спасибо  Lone31Star - за непрерывное "пишифафаберрипишифафаберрипишифафаберри", моральные пендели и скайп)
Алсо, спасибо  Ms Cheshire - за коварную фразу "ну ничо, бросишь - я за тебя допишу", простимулировавшую меня на хоть какие-то дальнейшие творческие телодвижения хD

Для тех, кто что-то упустил (я все еще наивно думаю, что это кто-то читает)
1 глава
2 и 3 главы
4 и 5 главы
глава номер 6
7 и 8 главы

Ебучая шапка надоела мне до чертиков, поэтому ее я сюда копировать не буду. Полюбоваться на нее любой желающий может, пройдя по вышеуказанным ссылкам)

9 глава, 2066 слов

Вся жизнь Чарли, кажется, скатывалась по наклонной с момента ее рождения – с каждым годом все хуже и хуже. Редкие просветы, кажется, что все вот-вот станет хорошо – и снова провал в темноту. Квинн поправляла свою репутацию со своим драгоценным Сэмом Эвансом. Мама была в заботах о том, как прокормить семью. Финн куда-то пропал и стал приходить в гости все реже. Единственный человек, которому было не плевать на Чарли – Рейчел, а она надоела Чарли просто до зубного скрежета. Чарли носила дурацкое кольцо, каждое утро ощущая почти непреодолимое желание снять его и смыть в унитаз или зашвырнуть подальше, и пусть тогда Рейчел думает, что хочет. Внутри нее словно поселилось какое-то странное неведомое существо – она ощущала это с момента драки с Сантаной. Чарли не знала, что так изменило ее: прилив адреналина, всколыхнувший ее скучную жизнь, непривычные обстоятельства, или… всеобщее внимание. Чарли была невидимкой всю свою сознательную жизнь. Ссоры с отцом и постоянное непослушание его нудным правилам было попыткой вырваться из бледной жизни привидения. Чарли была тихим ребенком. Если все остальные дети могли сутки напролет носиться во дворе и плести хитроумные интриги друг против друга, то Чарли предпочитала сидеть в одиночестве и что-нибудь читать или слушать музыку. В школе она существовала в тени своей талантливой, умной и амбициозной сестры. Над Чарли не издевались, потому что боялись гнева всемогущей Квинн Фабре, но и не дружили с ней, потому что дружить с замкнутой букой никому не хотелось. Парни не обращали на нее внимание – и слава богу, ей это было не нужно, но все же было довольно странно: за Квинн они бегали толпами, а Чарли, безумно похожую на нее, просто игнорировали. Учителя часто путали ее с Квинн или делали вид, что в школе учится только одна Фабре. Даже мистер Шустер, надоевший всем постоянной агитацией, лично позвал присоединиться к хору каждого из старшеклассников, всех, кроме Чарли. А сейчас Чарли чувствовала, что водоворот школьных событий закручивается вокруг нее, ее сестры, Рейчел и Сантаны. Каждый второй слушок, распускаемый по школе, был про одну из них. Не самое приятное проявление славы, но Чарли устраивал и такой побег из кокона одиночества. Она чувствовала, что в ней просыпается дух бунтарства. Хотелось совершить что-нибудь безумное: ограбить магазин, нагрубить Фиггинсу, разбить окна во всем доме, перекрасить волосы в зеленый, отобрать деньги у малолетки, напиться и переспать с кем-нибудь, например. Сдерживать такие желания становилось труднее день ото дня. Иногда Чарли смотрела на Квинн, и ей хотелось схватить ее за волосы и надавать пощечин, или вообще избить ее, как Сантану, а потом целовать ее и плакать, извиняться за все, рассказать про свои чувства и про то, как ей плохо. Все были озабочены выпускным, Рейчел трещала о нем без перерыва, а Чарли даже идти туда не хотелось. Чтобы ненароком не нахамить Рейчел, Чарли делала вид, что слушает ее, периодически кивала и старалась молчать – этот навык она отточила до совершенства. Рейчел, видимо, списывала такое состояние Чарли на шок от злополучного кольца и на волнение перед выпускным, на который они, конечно же, пойдут вместе, и это будет здорово, как протест против гомофобии, Рейчел поцелует Чарли на глазах у всей толпы, а потом зачитает длинную торжественную речь. Речь Рейчел начала заготавливать заранее и постоянно надоедала Чарли вопросами, как лучше сказать ту или иную фразу и стоит ли вычеркнуть из сценария момент, где Рейчел споет песню какого-нибудь известного гей-исполнителя, можно даже приготовить дуэт с Куртом или Блейном, а то и втроем спеть, если Курт, конечно, уговорит Блейна прийти на выпускной. Чарли представляла себе эту акцию протеста, и ее заранее начинало тошнить - особенно от того, что она поневоле оказывалась в центре всего безобразия. Она от души надеялась, что на середине прочувственной речи Рейчел кто-нибудь стащит ее со сцены и хорошенько окатит ее слашем, раз уж Чарли сама не может этого сделать.
Квинн и Сантана часто закрывались в комнате и обсуждали платья, букеты и кто с кем пойдет. У Квинн был Сэм, а Сантана пока оставалась одинокой, но уж ей-то найти себе кавалера для выпускного точно будет легко. Такую ерунду можно было обсуждать и на диване в гостиной, но Квинн старалась пересекаться с Чарли как можно реже, а Сантана и вовсе не горела желанием с ней говорить. Чарли понимала ее и не вмешивалась в девичьи посиделки за закрытыми дверями.
Финн переживал из-за того, что ему не с кем пойти и жаловался Чарли, что те девчонки, которые нравятся ему, уже заняты, а те, которые вешаются ему на шею, страшны как смертный грех. Чарли предложила ему пригласить Сантану. Раз уж они оба не знают с кем пойти, по старой памяти могут пойти вместе. Финн обрадовался, но ненадолго: вредная Лопез отшила его на глазах у всего хорового кружка, объявив, что не пойдет на выпускной с парнем, у которого член меньше пяти сантиметров. Финн обиделся на Чарли за ее вредоносный совет и совсем перестал приходить, хотя это было как-то по-детски. В конце концов, он сам был виноват: приглашать девушку со словами «Ну это как бы ты это самое пойдем со мной на выпускной, а то мне не с кем» - не самое галантное решение. Впрочем, через неделю школьная команда по футболу впервые за долгое время выиграла матч, и вопрос с кем идти на выпускной для Финна существовать перестал: рейтинг его популярности моментально подскочил до самого потолка, и любая девчонка готова была отшить своего бойфренда, чтобы пойти с ним. Квинн, Сантана и Бриттани ушли из группы поддержки и выбрали хор. Чарли опешила, когда узнала об этом. После всех этих забот о популярности Квинн так спокойно решилась на шаг, уничтожающий ее хлипкую репутацию? Ладно Бриттани - она настолько наивна, что считает, что круче парня на инвалидной коляске может быть только парень-робот и носится со своим Арти, но Сантана и Кью, прекрасно понимающие, что чирлидинг был одной из составляющих их успеха? Особенно это касалось Сантаны: по школе бродило множество слухов об ее отношениях с Бриттани. Если раньше они играли им на руку и только поднимали авторитет, то теперь, когда у Лопез не было парня, давали очередной повод посмеяться над бывшей главной стервой школы. А потом разгорелся очередной скандал: Сантана сказала Сэму, что Квинн изменяет ему с Финном, и шикарная пара Кен и Барби, которым многие пророчили титулы короля и королевы школы, моментально распалась, и точно так же рассыпалась дружба Сантаны и Квинн. Сталкиваясь в коридорах, они едва не рычали друг на друга и пару раз даже хорошенько подрались.
Чарли совсем перестала разбираться во всех тонкостях их отношений, пока случайно не вернулась домой раньше и не застала в гостиной Сантану и Квинн. Голова Лопез мирно покоилась на коленях Кью, она беспечно болтала ногами и мурлыкала что-то себе под нос, а Квинн с фирменным спокойным выражением лица смотрела телевизор и пила коктейль.
- Мы провернули офигенную комбинацию, - сказала довольная Сантана, сладко потягиваясь. – Франкенштейн твой, Рыбий ротик достался мне, и теперь мы можем на равных побороться за титул королевы.
Квинн, лениво перебирающая одной рукой распущенные волосы Сантаны, хрипло рассмеялась.
- И не надейся, что он достанется тебе. Королевой станет Квинн Фабре, это очевидно.
- Фигушки, - радостно отозвалась Сантана. Спорили они беззлобно и явно не в первый раз. – Будь заинькой, уступи корону тетушке Сникс, ты знаешь, что она нужна мне.
- Господи, да ты можешь купить пластиковую диадему за два доллара и сказать Бриттани, что тебя выбрали новой королевой Англии, она поверит, - отмахнулась Квинн. – Так что ничего я тебе уступать не буду, не дождешься.
Чарли, испуганным кроликом замершая на пороге, выглянула из-за косяка чуть сильнее и затаила дыхание. Причем здесь Бриттани?
- Так не пойдет. Она должна видеть коронацию. А потом я королевским указом объявлю, что она должна бросить своего очкарика, - Сантана повелительно махнула рукой, воображая себя королевой. – И я заполучу свои сладкие дамские поцелуйчики обратно.
Чарли ничего не знала ни о сладких дамских поцелуйчиках, ни о том, как стерва Лопез плакала в школьном коридоре, признаваясь Бриттани в любви, но теперь вся эта хитроумная комбинация по обмену бойфрендами приобрела совершенно другой смысл.
- Будто бы ты так их не получаешь, - Квинн легонько стукнула Сантану по лбу. – Спорю, что ты нашла способ убедить Бритт в том, что она может одновременно встречаться с Арти и с тобой.
- В том-то и дело, что нет, - раздраженно ответила Сантана. – Сначала прокатывало: ну знаешь, типа, технически все иначе, поэтому с девушкой – не измена, но теперь это не работает. Видимо, она погуглила, считается ли сексом секс с девушкой и все поняла.
Квинн присвистнула.
- Плохи твои дела. Похоже, тебе придется несладко, когда я выиграю корону.
- Да не выиграешь ты ее, ты встречаешься с тюленем, думаешь, школа поддержит зоофилку? – поддела ее Сантана. Квинн рассмеялась.
- Тюленя я брошу сразу после того, как стану королевой бала. После этого я смогу завоевать любого, кого захочу.
- Или любую, - ехидно добавила Сантана.
Чарли задержала дыхание.
- Ну почти любую, - кивнула Квинн.
- Кроме Берри. Она фригидна. Бедная твоя сестренка.
- Да вроде все у них нормально, - пожала плечами Квинн. – Не исключено, что они даже поженятся.
- Пышная лесбийская свадьба, - поморщилась Сантана. – У нас с Бриттс такого не будет.
Чарли не понимала, шутит Квинн или говорит серьезно – все из-за этого ледяного надменного выражения лица. Да она и так услышала слишком много того, что ей не надо было знать. Надо было остановиться, уйти, пока ее не заметили, но Чарли не могла перестать подслушивать и впитывать информацию, как губка: было слишком интересно. А еще было страшно, и она снова почувствовала, как адреналин приливает к ее голове. Чувство эйфории наполнило голову и тело, и Чарли снова ощутила, как внутри нее просыпается страшное существо. Борясь с желанием выпрыгнуть на середину комнаты и заорать «Я все слышала!», Чарли короткими шажками последовала к выходу, едва улавливая обрывки чужих фраз:
- Бритт… знаю… надо…
- Хорошо… помогу… со мной… с другим.
Чарли вышла на улицу и вдохнула свежий воздух полной грудью. Стало легче. Ощущение эйфории покинуло ее, и грудь привычно тоскливо сдавило. Без постоянного ощущения того, что она рискует, Чарли чувствовала себя еле живой, будто она просто двигается на автомате и выполняет запрограммированные в нее скучные действия. Нужно было развеяться. Все еще чувствуя опустошение, Чарли с трудом села в машину, завела ее и резко надавила на газ.
Она гнала с ужасающей скоростью и по дороге едва не сбила кошку. На ее счастье, дорожная полиция прохлаждалась где-то вдалеке и не спешила патрулировать полуразбитые глухие пути. Накатавшись вдоволь по рытвинам, Чарли свернула на ровное шоссе и сбавила скорость. В любой момент она могла вылететь на обочину и разбиться вдребезги, и это чувство наполняло ее тело небывалой легкостью. Чарли не помнила, как добралась до дома Рейчел, сбивчиво поздоровалась с ее отцами и поднялась на второй этаж. Все было словно в тумане. Рейчел даже не успела удивиться. Ее одежда рвалась удивительно легко, достаточно было легонько ухватиться за тонкую ткань платья и рвануть ее в разные стороны. Чарли действовала на автомате. Скорее кусала, а не целовала. Резко хватала, а не поглаживала. Оставляла огромные синяки на нежной коже. И в момент, когда удовольствие и эйфория окончательно заставили отключиться ее мозг, Чарли наотмашь ударила Рейчел по щеке.
Очнулась она ночью, лежа в теплых объятиях Рейчел, абсолютно голая. Чарли не помнила, как она раздевалась, как легла и вообще как доехала до Рейчел. Тело ныло.
- Ты проснулась? – ласково спросила Рейч. – хочешь пить?
Чарли поняла, что не может сказать ни слова: язык просто не слушается ее, и отрицательно помотала головой. Перед глазами все плыло. Чарли моргнула пару раз. Стало легче. Картинка окружающего мира вернулась на место, и Чарли заметила, что на щеке у Рейчел красуется довольно заметный большой синяк.
- Я ударила тебя? – эти слова дались Чарли с трудом. Челюсть была словно деревянная.
Рейчел легонько коснулась синяка пальцами и улыбнулась.
- Это ничего. Мне даже понравилось. По крайней мере, ты обо мне вспомнила.
Память возвращалась отрывками. Голова кружилась.
- Тебе было больно? – Чарли едва узнавала свой голос, скорее автоматически, чем осознанно понимая, что она говорит. Рейчел помотала головой.
- Нет. Все было хорошо. Очень полезно попробовать что-то новое. Может, будем практиковать такое в дальнейшем?
Чарли вспомнила вкус крови Рейчел на своих губах. Кажется, она слишком сильно укусила ее. Чарли передернуло.
- Посмотрим. Отцы ничего не слышали?
- Надеюсь, нет. Мы вели себя тихо.
Правильно. Чарли вспомнила. Рейчел даже не кричала и не пыталась отбиваться, когда она била или кусала ее, только тихо всхлипывала и до боли вцеплялась в ее спину ногтями.
Твою мать. Кажется, у Чарли окончательно поехала крыша. А что если бы она разбилась, когда гоняла по разбитой дороге? А что если бы она сломала Рейчел что-нибудь?
Было ужасно паршиво, Чарли не помнила, чтобы когда-нибудь чувствовала себя хуже.
- Рейчел?
- Да, милая?
- У тебя не найдется взаймы? Я отдам через месяц.
Кажется, Чарли срочно нуждается в визите к миссис Джонсон. В серьезном длительном визите.