Иногда, когда я смотрю на пожилых людей, я просто не верю, что могу со временем превратиться во что-то подобное. Не внешне и не по состоянию тела: с тем, что рано или поздно моя кожа потеряет упругость, мышцы - силу, а кости - кальций, я смириться могу, хоть и представляю это слабо. Но вот дух? Как-то сложно сейчас поверить, что мне хоть когда-нибудь станет плевать на то, во что я одеваюсь, в то, что я растеряю миллион тонн своего эгоизма и буду покупать подарки внукам, лишая себя радостей жизни в ущерб их интересам... Не знаю. Такое не представляется мне возможным. И все эти сады-огороды-дачи-тележки-огурцы в банках, толкаться в метро в семь утра, чтобы успеть на электричку до деревни Большие Задрищи, трепаться на скамеечке о том, какая у Машки со второго этажа юбка короткая (по-прежнему тайно пуская слюни), и о том, что в наше время такого не было... Я не знаю, как будет выглядеть наше поколение, когда достигнет пенсионного возраста: бабули и дедули с уже устаревшими и нахер никому не нужными айфонами, орущие, что развелось сейчас ентих микрочипов, понавтыкают себе в уши и ходют балдеют. В то, что наши суперкрутые гаджеты, дающие почти безграничные возможности, устареют вместе с нами - тоже не верится. Более-менее сознательно смотреть на мир я могу уже порядка 12-13 лет, и бабули за это время вообще не изменились, на смену тем, кто уже умер, пришли абсолютно такие же, это какой-то бесконечный пенсионерский легион. Еще слабее я представляю себе свою семейную жизнь в старости, главным образом потому, что у меня перед глазами нет ни одного примера лесбийской пары старше пятидесяти лет. И ни одного примера лесбийской пары с детьми, что уж там говорить. Перед будущим я в растерянности.
Хотя чего я парюсь. Все равно ответ 42.